Выбор и использование персональных навигаторов GPS

ОТЧЁТ
о втором этапе лыжной спортивно-научной экспедиции
"Северное Сияние России",
совершённом по западной части
Ненецкого автономного округа с 15 февраля по 22 марта 2001 г.

Техническое описание маршрута

Техническое описание дано в "полухудожественном" очерковом виде. Отдельные моменты текста, не отражённые в таблице п.5, призваны дополнить информацию о фактических условиях прохождения группой маршрута, а также о тактике, об использовании снаряжения, местных особенностях, местах ночлега и т.д.

Старт - 15 февраля от здания узла связи. Город - одна большая улица, тянущаяся на север, в тундру Заполярья. Район малоизвестен, но "есть за что зацепиться": рассказы Савина и местных жителей, снегоходно-вездеходная дорога вплоть до кажущейся бесконечно далекой Нижней Пёши.

За аэропортом встали на лыжи. Почти сразу же - сюрприз: два оленя совсем рядом. Но куда нам так сразу, еще только вышли, не голодные. В этом году учли опыт, узнали заранее по телефону, что в поселках все продукты есть, не надо из дома везти через полстраны. Вот мы и "затарились" в Архангельске только на неделю. Но тем не менее груз немаленький: по 40-45 кг, из них по 20-25 - в санях, специально сделанных в Северодвинске под руководством "народного умельца" Степана Савина, нашего прошлогоднего компаньона. Из-за довольно большого веса пришлось ограничить объем спирта - вместо прошлогодних 10л взяли всего два, зато патронов чуть ли не ящик.

К концу дня, идя даже по равнине, несколько утомились. Увидев неказистую избушку-полусарай, встали на бивак, благо что рядом на ручье имелся лиственный сухостой. Сразу должен предупредить возможных наших последователей: все избушки "маломестные", на одного-двоих, полноценным группам рассчитывать на ночлег в них нельзя.

За избушкой - переход через лесок наверх, на основную дорогу. Снегоход не заставил себя ждать: мы подбросились на одиннадцать километров до Пыи - бывшей деревни, от которой осталось две избы. "Буран" по целине не везде идет, а вот прыжковые пластиковые лыжи Germina Aero производства ещё ГДР прекрасно ведут себя в тундре: подминают мелкий кустарник и не ломаются. Охотники в поселках нам потом завидовали: их "Вологды" и "Лесные" непрочны.

Раз уж речь зашла о лыжах, нельзя не упомянуть и о креплениях. За основу взята "уральская" конструкция с большой пружиной сбоку, доработанная Евгением Мосоловым до идеала. А сам он стартовал на прыжковых "родных", так металлические тросики очень быстро "полетели", пришлось Евгению экстренно переходить на допотопную веревочную конструкцию, и ничего, репшнур выдержал все "ужасы" Тимано-Печорской лесотундры.

Прекрасно идти в солнечную погоду вдоль моря. Его неоглядная застывшая даль тревожит, волнует, у берега - торосы, заломы льда. По верху - узкая полоска леса, есть хвойный сухостой. А какие закаты над морем! Красота необычайная...

Еще засветло, с трудом (из-за саней) пешком поднявшись на высокий берег, пришли в Сёмжу (31 км от Мезени) - своеобразный дачный поселок, в котором живет постоянно, как на хуторе, одна семья крепких пенсионеров. Хозяйка - Галина Семеновна Маслова - устроила прием, который запомнится до конца дней наших. И это при том, что народ здесь бывает, места в общем-то не дикие.

Во многом благодаря отдыху в тепле мы легко восстанавливали силы, без особого напряжения преодолевая по 18-20 км задолго до сумерек. Как правило, в 7.30 мы уже выходили, к 16 часам останавливались на ночлег. Темнеет в феврале в 18 часов, но заполярный день быстро прибывает. Местность однообразная, но не утомляла: тундра, перелески, замерзшие озера и болота, ручьи и реки.

От Сёмжи шли по дороге, пересекли одноимённую реку (также в густом лесу), под конец дня ушли к берегу. Ночлег - в избе. Ветер был такой, что им "заперло" тягу из трубы, пришлось прикручивать проволокой к ней снеговую лопату, только так и добились огня в печи.

На четвертый день - первая "холодная" ночевка, на берегу озера Верхнего Мглинского. С закатом резко похолодало до - 30*С, потянул неприятный ветерок, даже "Скаут" GPS в руках "погас". Начали ставить нашу прошлогоднюю палатку. Савин ее должен был отремонтировать, улучшить. Деньги ему на это перевели заблаговременно. Мы специально приехали в Архангельск на день раньше, чтобы все пересмотреть основательно. Наш же "боевой товарищ" привез снаряжение за два часа до отхода автобуса на Мезень, когда уже поздно было принимать работу, успеть бы запаковаться.

Что за черт? Стало ясно, что к палатке Савин даже не прикасался: дуги не совпадали, пазы порваны, молния не переделана. Изрядно намучились, чуть ли не рвали дуги зубами, но ничего, справились. Правда, при этом у меня прихватило два пальца до второй степени. Знать бы, что это только цветочки! Такова плата за веру в дружбу и порядочность.

Утром 19 февраля по 34-градусному морозу быстро добежали 9 км до Мглы - маленькой деревушки, крайнего юго-западного населенного пункта Ненецкого округа. Пришлось проситься в избу и делать полудневку, ремонтировать палатку. Ночлег в избе получить просто (опять же малому количеству путешественников), это Север, народ совсем другой.

До Неси - 19 км, легко прошли их вдоль ориентиров-бочек до 13 часов. Опять полудневка! На этом отрезке пересекли линию Полярного круга. Никаких опознавательных знаков нет.

Несь - крупное село, где-то тысяча жителей. Действительно, здесь всё есть - от разнообразных продуктов до спутниковой связи. Маршрут пошел на восток, к Тиманскому хребту и Печоре. Запад Ненецкого округа, Канинская тундра - территория достаточно населенная, деревни расположены каждые 30-60 км: Вижас, Ома, Снопа... Между ними и проходит местная "дорога жизни".

Раз в два, три дня, а то и чаще, кто-то едет в гости, с (за) товаром в Мезень и обратно, на охоту. Летом эти места считаются непроходимыми: болота. Сообщение происходит или П-образно по воде ("река - море - река"), или воздушным транспортом.

Зимой здесь голо, однако. На водоразделах, бывает, не видно ни кустика, одни столбы линии связи. Линия пока стояла (в феврале 2001г.), но уже не работала, поскольку связь теперь - спутниковая. Как сказал начальник связи из Неси: "Если "прижмет" с дровами, берите любой столб". До самих столбов, правда, дело не дошло, но бревна-подпорки несколько раз пилили. Это случалось на биваках в "монтерских" избушках, выстроенных вдоль линии через каждые 10-20 км. Избушки хоть и маленькие, но с отличными печками, быстро прогревающими помещение и экономящими расход дров. Варить на таких печках - одно удовольствие!

В низинах Канинская тундра поживее, поразнообразнее. Очень понравилось нам живописное лесистое урочище на ручье Ёлгуй (21.5 км от Неси). Евгений устроил пробную охоту. Но тетерев - не глупая курица, себя убить просто так не даст.

Вся жизнь - вдоль рек. Узкие полоски чахлого северного леса жмутся к долинам, словно боятся оторваться от их влажного дыхания.

На реке Малой Снопице - стоянка оленеводов. Евгений предложил зайти. Я сначала упирался: все-таки километр в сторону. Однако подошли и не пожалели: отсняли рекламные экзотические кадры, приобрели брус отборный вырезки молодого оленя. Долго мы затем кормились с этого бруса... Разве можно было предположить, что больше нам не удастся встретить ни одной "действующей" стоянки!?

После избушки на речке Грабежной - отход от столбовой дороги. На рассвете 28 февраля двинулись по азимуту на северо-восток, к Егорово - Белушьему. Временами казалось, что находишься на безжизненной планете: лед, заструги, кочки, редкие кустики, мелкие буераки, глазу зацепиться не за что. И все это на фоне тумана, закрывающего перспективу. Только километров через десять, ближе к Анашкину ручью, на горизонте показался хвойный лес. Обед устроили в живописном редком ельнике. Кухня у нас своеобразная: на ровную площадку ставился примус, вокруг - цельный мосоловский коврик. Вот и вся защита от ветра, никаких снеговых работ. Без проблем уже через полчаса молотили ложками. Особенно "круто" было, когда набивали котел мороженной навагой.

Когда спортивная форма хорошая, снаряжение удобное, наст крепкий, путь превращается в удовольствие. Хотя нас всего двое, бивачные работы давались легче, не было проблем с костром. Во-первых, дров мало и они плохие, во-вторых, на примусах даже с учетом таяния снега мы управлялись с приготовлением пищи быстро.

С левого борта Анашкина ручья на горизонте на высоком правом берегу Пёши просматривалась линия домов Белушьего. Егорово - ближе, в овраге. Это рыбацкий стан, постоянного населения здесь нет, мы и заходить не хотели, но нас увидели рыбаки, пригласили "на чай". Отказаться было невозможно. От чая или еще от чего, неизвестно, но далее наш темп упал, шедший пешком рыбак легко нас обогнал. В Белушье пришли уже под вечер. И опять как по маслу: дневка, баня, закупка продуктов и заправка бензином. Отношение к нам - самое лучшее.

До Волонги - 32 км, можно по равнине дойти за день, но зачем? Плановая стоянка - в бараках в устье Прищатиницы, через 18 км. Здесь такой же стан, как и Егорово, только не было никого. Дров навалом, на тракторе привезли. Долго прочищали забитую льдом печную трубу.

Остаток пути в Волонгу выдался нелегким. С утра сильно задуло, мы вынуждены были сойти с "трассы" на берег моря (там, внизу, было значительно тише) и буриться по краю торосов, и только за 3 км до деревни выходить снова наверх, дабы не делать крюк при заходе в Волонгу снизу. Бежали без остановки, так как начиналась метель. Потеплело до -5*С, а из Белушьего выходили в 31-градусный мороз.

Волонга - край цивилизации, даже до сельсовета в Нижней Пёше - более 50 км. Здесь помнят еще Савина, который в 1996г. именно отсюда штурмовал Тиманский хребет. Но не повезло ему тогда с погодой, повернул обратно. Между прочим, за эти пять лет путешественников тут больше не было.

Мужики в Волонге основательные, хозяйственные, и правильно: рассчитывать им не на кого, только на себя. Наиболее крепкие, как, например наш "хозяин" Андрей Таратин, даже вышли из колхоза, кормят себя промыслом, и ничего, нормально получается.

4 марта начался наш автономный 250-километровый отрезок до Печоры. Информации - ноль, даже местные ничем помочь не смогли - не ездят они дальше своих угодий. У нас - 5-километровая карта издания 1966 г. с вычерченной красным фломастером линией под азимут 70* - "направлением атаки", есть немалый опыт, приличное снаряжение, в избытке амбиции и спортивной злости. Пройденные 303 км - легкая прогулка, на уровне 2-й категории сложности. Дальше предполагалось потруднее, но стратегия и тактика прежние - прессинг, "крушение препятствий", проникающий бросок вглубь территории, в самую сердцевину. По плану должны были пройти этот отрезок за 10 дней, продуктов взяли на 14.

Метель поутихла, но по-прежнему пасмурно. Андрей Таратин проводил нас немного вдоль реки, дал мешок наваги, предлагал и мяса, но мы отказались - и так груза под "полтинник". Зачем ружье нести, если еще и готовое мясо брать?

Местность в низовьях Волонги "приевшаяся": ровная тундра, чахлый лес по берегу. Первая ночевка - в избе Калинина, волонгского старосты, в 21 км от деревни. Это не монтерская изба и не колхозная, это отличная лесная дача, ее и найти-то непросто, она спрятана в сгущении леса рядом с рекой заботливым хозяином от посторонних глаз. Хотя откуда здесь посторонние, разве что шальные путешественники вроде нас и то раз в несколько лет?!

Утром по собственной накатанной колее еле поднялись на борт долины - сани упорно тянули вниз. Крутизна не более 5*. Быстро дошли до Санарки - правого притока Волонги, дальше - "terra incognita". Прошли еще с километр. Что за дела? Лес сгущается, даже на сопках - самых-самых крайних западных подступах к Тиману - и то густой лес. Для данных широт это невероятно! Сначала хотели уйти на северо-восток, в надежде на тундру, но не видно никакого прохода. Устремились на прорыв. Местность среднепересеченная, лес поначалу вполне проходимый. Постепенно подлесок креп и сгущался, бугры становились выше и круче. Рельеф и растительность оттеснили нас к реке. Волонга широкая, до 70 м, горно-таежного типа, со скальными выходами и мощным елово-березовым лесом по берегам. Лесотундрой и не пахнет, напрямик не прорваться никак. Эта гряда, тянущаяся параллельно "основному" Тиманскому хребту, называется Косминский Камень. Горами ее, конечно, назвать нельзя, но препятствие для лыжника достаточно серьезное.

Мы вынуждены были идти по Волонге. Слов нет, очень красиво, особенно замерзшие потоки воды на скалах и торчащие над ними непонятно на чем держащиеся ели. Но километраж-то лишний, из-за петляния "целевое" расстояние выходило намного меньше, в результате стали отставать от графика.

Несколько раз пытались прорваться на север, на правый борт долины (вдруг там долгожданная тундра?), но тщетно. Наверху - густой березняк с редкими елями, никакого оперативного простора. Так, теряя силы и время, раз за разом возвращались к реке. Наконец, вечером 6 марта с очередного бугра увидели край леса и белые низкие увалы, возвышающиеся над ним. Это Тиманский Камень - второй бастион. До безлесного водораздела - километров семь напрямую, но как они дались?

7 марта - первый по-настоящему критический день на Тимане. Уже после десятка метров движения от реки на склон стало ясно, что с санями по рыхлому снегу, хоть и в редколесье, даже крутизну 10-15* нам не одолеть. И опять отход на Волонгу, петляние по ней до устья очередного правого притока - Кумушки. Та течет почти в ущелье, да и промоин полно. При выходе на террасу я провалился по колено в воду. Не считая возможным надолго останавливаться, терять темп движения, лишь вылил воду из ботинка и сменил носки. Это в конечном итоге обошлось мне дорого: ботинок подмерз, стал жать пальцы, мизинец постепенно так и "сгнил", его удалили. Как жаль, что не изготавливают обувь больших размеров, с запасом. А про то, что написано "46-й размер", можно лишь сказать: "Не верь глазам своим..."

От террасы по ручью - притоку Кумушки - идти невозможно: лед, вода, валуны. Выбрались наверх тремя "челноками". "Челнок" у нас стал классикой, повторялся почти до самого Хонгурея десятки раз. Сначала пешком налегке пробивали тропу, снегу зачастую по пояс, особенно в нижней части склонов. Затем вытаскивали рюкзаки с лыжами. И, наконец, на "поводке", обмотав репшнур вокруг руки, - груженые сани. Мосолов такие нагрузки назвал запредельными. Возможно, так оно и есть. И где он вообще, этот предел, кто его мерил?

Перед "белками" - полоса редколесья. Казалось, можно легко выйти на водораздел, но, как в пословице, "забыли про овраги". Буераки не обойти, истоков не видно, крутизна - местами отвесы, да еще скальные со льдом. Вниз в промежутках съехать можно быстро, кое-где сани спускать отдельно, ну а подъем - только "челноком". К вечеру мы все-таки достигли зоны увалов. С ночевки прекрасно было видно место предыдущей - совсем рядом. Самое интересное, что по обычным картам такая микропересеченность рельефа никак не читается. А спортивных карт этой глухомани не будет никогда!

8 марта - хороший день, праздничный. Мы уверенно двигались по водоразделу, пытаясь сократить отставание. Мороз и ветер на открытой местности укорачивали и без того непродолжительные привалы. С самого начала мы придерживались режима "25+5", он для нас оказался оптимальным. Мышечной усталости не было, мы в хорошей форме, но утомление давало себя знать, пока по вечерам. Пока...

На спуске с очередного пологого увала взору открылся самый высокий (до 301 м) водораздел хребта - Чайцынский Камень. Лыжи покатили вниз, в долину реки Белой. Её название оправдано. Всюду снег, золотистый от солнца, редкие кусты, по бортам - выходы скал, над ними - мощные надувы. Полно останцов самых причудливых форм и размеров. Чем ниже по реке - тем красивее; долина врезается глубже, формы становятся значительнее. Виды не хуже, чем на Полярном Урале, столь любимом и почитаемом многими поколениями лыжников. Евгений с утра 9 марта подстрелил первую куропатку, ее и не видно было на фоне снега, одни глазки торчали. Но на примусе ее готовить накладно, оставили до дров.

В месте, отмеченном на карте как оленегонная тропа (в 4 км южнее Хальмерской сопки), нам перевалить на реку Большую Светлую не удалось. Помешали ветер (при 23-градусном морозе), крутой обледенелый склон. Прошли несколько километров ниже, и вот уже и солнце набрало силу, и ветер поутих. "Рывком" поднялись на хребет. Так вот ты какой, Северный Тиман! Останцы в изморози, метровые серебрящиеся заструги, разломы долин ручьев, как дичайшие ущелья. Ладно, мы оказались у истоков этих провалов, обошли верхом. Состояние от увиденного просто эйфорическое, восторженное. Жаль, нельзя было побольше пофотографировать: и без рук можно было запросто остаться, и времени решительно не было.

На ночлег встали в снежной нише рядом с большим камнем, укрытие дооборудовали. Иначе никак, в любой момент могло "запуржить".

Большая Светлая в среднем течении - сплошная наледь, безкантовые лыжи разъезжались. По берегам - мелкий густой кустарник. Долина широкая, но в одном месте (там мы обедали) резко смыкается и образует самый настоящий каньон. Ну чем не горы?!

За каньоном - почти равнина, только борта высокие, метров по 15. На левом берегу - развалины буровой, совершенно непригодные даже для укрытия. Мы заночевали у тощих елочек на противоположном берегу. На следующее утро, 11 марта, в плохую видимость после снегопада с ветром только в 10.30 начали переваливать в долину Малой Светлой. (Всего-то три часа неходовой погоды было у нас за 36 дней - сказочно повезло!) Ориентиров - никаких, кроме стрелки компаса. Снега мало: кочки, камни, трава. "Вписались" точно. Долина Малой Светлой имеет ярко выраженный горный характер, хотя и достаточно удалена от главного водораздела. Напрямик опять-таки не пройти. Мы петляли по руслу, брели целый день по дну узкой долины, заросшему густым ерником, с трудом выбирались на участки, свободные от растительности. Было достаточно "рыхло", приходилось тропить.

За день мы так и не смогли пройти реку, заночевали прямо в промежутке между сгущениями пойменного кустарника. Наконец, утром следующего дня удалось вырваться из тисков Тимана. На пути оказалось каменистое ребро, по которому "челноком" мы и выбрались на борт долины. Небольшой переход по почти бесснежному кочкарнику, обход залесенного бугра - и вот она, равнина! В километре - изба, бывшая оленеводческая база. Мысль о дневке пришла к обоим мгновенно, без всяких вариантов.

Да, мы уже явно сорвали контрольный срок, оставалось только надеяться на то, что нас не станут сразу искать. Ведь дать сигнал нам просто нечем. В тепле избы выяснилось, что у меня прихвачены морозом руки. Видимо, не "отошли" как-то, а я не заметил этого за непрерывной работой.

День отдыха нам здорово помог. За 13 марта мы дошли до реки Индиги, куда впадают обе реки Светлые. Путь выдался хоть и прям, но не так прост. По берегу - кочки, заструги, вдоль речушки - непроходимый густой кустарник. Еле нашли место для перехода на правый берег. Лед потрескивал, выступила вода, но удалось проскочить не замочившись. На правом берегу Индиги, у места нашего бивака - сразу шесть ёлок, одна из них - сухая, разлапистая. Костер выдался на славу.

Теперь следующая цель маршрута - Урдюжское озеро. Оно имеет форму сердца (или яблока, как кому нравится) размерами примерно 10х12 км. Подходы к нему с запада на карте окрашены в зеленый цвет - леса. Степень их проходимости предстояло определить очно. Леса эти издалека, ещё до Индиги, выглядели грозно, как сплошная стена, далеко уходящая на север. С юга виднелись "пробелы", в случае чего там можно искать проход. И вообще, на карте "зелени" значительно меньше, чем в действительности. Ожидалось редколесье, как, например, на Кейвах или в Овин-Парме на Урале, а получилось...

Скажу одно. Пока я варил обед на опушке, Мосолов отправился протропить, поскольку мы хотели выйти к озеру напрямую и так же пересечь его. Через час блуждания по дебрям мощного девственного леса с очень тяжелопроходимым высоким подлеском, так ничего и не добившись и даже не увидев реального просвета, он вернулся, едва держась на ногах. И это человек, всю жизнь, можно сказать, проведший на лыжах, в 50 лет пробегавший "тридцатку" быстрее полутора часов!

При вынужденном обходе приозерных лесов - опять потеря времени и сил. Местность неровная: бугры, "кратеры" между ними, заросшие кустарником ручьи. К вечеру на севере показался просвет, я думал, что это юго-западный край озера. Но чем ближе приближались к нему, тем явственнее виднелась "щетка" леса, поднимавшегося над снежным "полем" не так уж и далеко. Значит, еще не озеро. Прошли за день "целевых" километров всего ничего.

Обход озера продолжился и на следующий день. Куда ни кинь взгляд - всюду белые пространства окружены лесом. Выхода видно не было нигде. Я всерьёз подумал, что если в течение самого ближайшего времени мы не выйдем на озеро или в открытую тундру, то экспедиция погибла в прямом смысле. Ведь уже 15 марта, мы должны быть в Нарьян-Маре, а даже до Хонгурея еще более 80 км непонятно какой местности. Продуктовые запасы не "резиновые", уже начали урезать пайки, а это явно не прибавляло сил.

И все же проход появился, мы вышли к озеру. Экспедиция продолжается! Но на нервах "сгорело" много сил и энергии. К берегу через густой кустарник какие-то 150 м бурились с троплением "челноком" чуть ли не час. 9.5 километров по ровному льду шли 9 переходов - никакого "второго дыхания" не ощущалось. На южном берегу озера - избы, явно пустые, мы и не пытались туда заходить. Восточный берег открытый, там лишь редкие очаги леса.

Теперь задача одна - по "красной линии" азимутом 70* к Печоре, на Хонгурей, без задержек. Этим же курсом проходит и воздушная трасса Архангельск - Нижняя Пёша - Нарьян-Мар. Вертолеты пролетали довольно часто. Мне казалось, что нас, возможно, уже ищут, никак я не мог отделаться от этого ощущения. Знать бы, что никаких поисков не будет, большой камень свалился бы с души.

Уверенно шли от озера, рассекая лесотундру. Направление - поперек долин рек. Предполагалось что-то наподобие Неси, Вижаса или Омы - так, сгущение ольховника и березняка максимум на километр. И опять природа Тимано-Печоры преподнесла жестокий сюрприз. От одного вида таких густых пойменных лесов мы буквально оторопели. По ширине они - 1-2 км, на их преодоление уходило 3-3,5 часа, а если обедали на опушке, то и все четыре. Юмбейсё и Харъяха еще терпимы, Сойма же и особенно Хвостовая измотали нас полностью. Одни "челноки" на выходе из руслового "корыта" и на верхнюю террасу чего стоили! Надо для истории было сфотографировать эти животрепещущие моменты преодоления, но было совершенно не до этого.

От леса до начала мини-водоразделов между речными долинами простирается зона так называемых "кустиков", лишь верхушки по 10-15 см торчат над снеговой толщей. Так вот, здесь снег неплотный, палки проваливались в пустоту по самую рукоять, сгибая туловище при этом чуть ли не пополам. Даже на наших лыжах идти "через кустики" было чрезвычайно тяжело, и это слишком мягко сказано.

18 марта пересекли Харъяху - последний приток Соймы. Состояние - как при глубоком нокдауне, "поехала крыша". Совершенно не запомнил места стоянки, не смог точно сориентироваться в местонахождении. Вдобавок пальцы на руках покрылись волдырями, кое-где слезла кожа. Но надо работать и с примусами, и с фотоаппаратом, и с картой, не говоря уж о постоянной возне с рюкзаком и санями. В меховых рукавицах всё это делать невозможно. Нас всего двое, переложить обязанности не на кого. Помню, как скинули рюкзаки, я тут же попробовал сделать краткие записи по дню. Вижу, Евгений из последних сил топчет площадку для палатки. Какие уж тут записи, все бросил и принялся помогать. Вся энергия уходила только на самую необходимую работу. Заметили, что уже давно не снимали ни "Уиндблок", ни синтепоновые штаны, которые на Кольском полуострове одевали только в самую лютую непогоду либо на ночь. А здесь и не хотелось их снимать, и не потели в движении - при обычной для зимнего Заполярья погоде. Значит, конец был близок на самом деле.

Дрова рядом были, но надо или топтать пешком глубокий снег (лыжи-то держат растяжки палатки!), или ставить палатку в темени, после ужина. Второй вариант отмели сразу, а на реализацию первого сил не было. Задраились в палатке, варили на примусах.

За Харъяхой по карте отмечена оленегонная тропа по небольшому водоразделу. Явного выхода на него не просматривалось. Кругом леса на низких сопках, между ними - ровные заснеженные участки. Обходить на север далеко, времени на это не было. Решили идти как раз по равнинному южному краю лесов вдоль правого борта Табысъяхи. Ориентир на востоке - Будринские холмы (максимальная высота - 123м), очень напоминающие Предуралье. До них вроде бы рядом, километров 15, но шли почему-то два дня. Уже мало сил оставалось для форсирования подъемов, после обеда ноги становились вообще как ватные. 19 марта встали на бивак рано, в 14.30. Место хорошее, тихое, рядом с сушинами. Сварили куропатку, убитую еще за Соймой, я негнущимися пальцами ухитрился зашить бахилу. А вот сообразить перенастроить GPS у тепла костра уже мозгов не хватило. Да и без того ясно, что дело - труба.

Прибор "Скаут" у нас вышел из строя быстро, ещё на выходе из Мглы: расконтачился, когда меняли батарейки. Для новой настройки необходимо минут 15-20 держать прибор на открытом воздухе. В мороз это невозможно, оттепелей так и не было. Нашей квалификации достаточно, чтобы идти только по компасу и 5-километровой карте.

Вперед продвигались хоть и медленно, но упорно, ни на километр не отклоняясь от генерального направления, оказавшегося, в конце концов, оптимальным. 20 марта к вечеру буквально на грани "отключения" преодолев непонятно откуда вдруг взявшийся очередной резкий распадок притока Табысъяхи ("Чертей здесь гонять, а не оленей!"- заметил Мосолов), мы "упали" в редколесье перед самым водоразделом. Мосолов здорово цеплялся за жизнь, при этом, что случается у людей редко, проявились лучшие качества: воля, ум, трезвый расчет, собранность. Он предложил бросить лишний груз, мне не оставалось ничего другого, как согласиться. Жалко было расставаться с суперсанями, кошками, ледорубами, одним примусом, но ничего не поделать было, вопрос стоял ребром: "быть или не быть".

За последние два дня без нарт мы прошли 34.5 км. Первые 17,5 - по слабопересеченному водоразделу Табысъяхи и Седуяхи, местами попадались даже фрагменты следа снегохода, а спуски по жесткому насту выдались и вовсе скоростные. На Седуяхе - монтерская изба (мы ночевали до нее, в снежной ложбине), на Хонгурей тянулись столбы линии связи. Расстояние напрямую - 12,5 км, с коэффициентом - 15. Шли несколько часов, выпили последний чай, из продуктов осталась только соль. Скорость - не более 2.5 км/ч. Мосолову же казалось, что мы передвигались быстрее и уже давно должны были дойти до цели. И вот последний подъем. Впереди - левый берег Печоры, до него все ровно, открыто, а поселка не видно. По логике ясно, что он должен быть в низине, на склоне, скрытом от взгляда с нашей позиции. Время - всего 16 часов, а пасмурно, как вечером, будто наступает конец света, конец жизни. Состояние шоковое! Все сомнения снял свежий след "Бурана". Стало ясно, что жилье недалеко. Наконец, на спуске показались дома. Ближайший из них - узел связи. Мосолов, кативший первым, споткнулся и упал у его порога. Зрелище редчайшее!

В Хонгурее (около 500 жителей) нас приняли с большим пониманием и сочувствием, разместили, подкормили тем, чего не было в магазинах, оказали мне всю необходимую медицинскую помощь. До конца дней буду добрым словом вспоминать председателя колхоза Прокопия Артеева и фельдшера Юлию Каневу. Если бы не они, нам бы было невероятно туго. Три дня лежали "пластом", отъедались, но силы так и не восстановились до той кондиции, чтобы продолжать маршрут. Из Хонгурея в Нарьян-Мар по Печоре ведёт торная снегоходная дорога, "Бураны" снуют туда-сюда, по берегам - селения, избы. При нормальном состоянии участников этот отрезок проходится в охотку за 2-2,5 дня. Нам пришлось арендовать колхозный снегоход, о движении на лыжах в таком состоянии не могло быть и речи.

Пройденный маршрут состоит из двух непохожих частей. Их классифицировать просто, по действующей методике, как для районов с отсутствием категорированных препятствий.

Мезень - Несь - Ома - Снопа - Белушье - Волонга - 2-я к. сл., даже с учётом большой протяженности.

Волонга - Тиманский Кряж - оз. Урдюжское - р. Сойма - с. Хонгурей - 4-я к. сл. Прибавление километража по Печоре до Нарьян-Мара ничего не меняет.

Укомплектованная согласно Правилам подготовленная группа вторую часть и "прочувствует" как четвёрку. Для нас же она оказалась "шестёркой" с несколькими плюсами, еле дошли.

Север Архангельской области и запад Ненецкого автономного округа - Тимано-Печорский регион - районы доселе малоизвестные широкому кругу путешественников и "функционеров" туризма.

Побережье Белого и Баренцева морей и прилегающая к ним территория - местность равнинная, лесотундровая. От Мезени до п-ова Канин Нос участок беломорского побережья называется Конушинский Берег, на восток от него простирается Канинская Тундра. На водоразделах - голая тундра, у берега моря (к югу от линии Полярного круга) и в долинах рек - лес, кустарник. В Мезенском районе сохраняются очаги таёжных лесов. Зимой климат суровый, ветреный, часты пурги, метели. Образуется крепкий наст, что делает не таким значительным фактором глубину снежного покрова. Территория достаточно заселённая, много также изб и балков - оленеводческих, рыбацких, охотничьих.

Тимано-Печорский регион очень красив и разнообразен, в чём-то даже уникален. Начиная от моря вглубь лесов Коми тянется Тиманский Кряж, состоящий из трёх параллельных хребтов: Косминского Камня, Тиманского и Чайцынского (наивысшего среди них - 301 м, сопка Бол. Коврига). Граница леса, особенно на Косминском Камне, заходит далеко на север, что для этих широт (67(20( с. ш. и выше) большая редкость. Географы объясняют последнее повышенным дренажом горных пород на возвышенностях. Лес здесь довольно густой, местами таёжного типа, с высоким подлеском. Речные долины имеют среднегорный характер, глубоко врезаны. По берегам часто встречаются обрывы, скалы, есть и каньоны. На быстринах много полыней. Тиманский Камень - это увалистый водораздел, расчленённый глубокими долинами рек и ручьёв. Площадь леса здесь значительно меньше, он очаговый. Чайцынский Камень представляет собой расчленённое ущельями плато с множеством отдельных скал и останцов. Его отроги - это система уступов, понижающихся к востоку. Здесь так же глубоко врезаны долины рек, их днища поросли густым ерником, очаговый лес - на склонах. На реках - наледи, каньоны. На водораздельной части - тундра, кое-где каменные россыпи.

Климат такой же, как на равнине. Глубина снега значительная, особенно она ощущается на залесённых склонах и в долинах рек. Наст здесь практически отсутствует. Вся эта часть кряжа (севернее долины р. Сулы) называется Северным Тиманом. К югу кряж целиком расположен в лесной зоне, здесь нет такого разнообразия ландшафтов.

Равнинная часть Тимано-Печорского региона расположена между Тиманским Кряжем и Печорой, к югу от Малоземельской тундры. Местность здесь слабопересечённая, это классическая лесотундра: участки тундры перемежаются с массивами леса, местами очень густого и труднопроходимого(к западу от Урдюжского озера и, можно предположить, Индигских озёр; в поймах многих рек; на Будринских Холмах. Речная сеть густая, реки зачастую протекают в глубоких распадках. Водораздельные пространства широкие, характеризуются сглаженными и волнистыми формами, на них в основном редколесье либо голая тундра. Повсеместно распространён кустарник, местами он образует сплошные заросли, особенно в долинах ручьёв и рек.

Климат равнинной части региона аналогичен описанным выше участкам. В долинах рек и ручьёв, в пределах леса - рыхлый снег, на водоразделах и высоких берегах рек - наст либо бесснежный замёрзший кочкарник.

Тимано-Печорский регион практически необитаем. Оленеводы посещают его крайне редко, и то по определённым маршрутам. Охотники и рыбаки далеко от своих посёлков не уходят и этих мест не достигают. Геологические исследования и разработки здесь не проводились с 30-х годов прошлого столетия.

Транспортное сообщение между посёлками региона не всегда имеется. Сообщение в основном воздушное, летом - морское. Во всех прибрежных селениях - режим погранзоны!

В зимнее время в районе к западу от Тиманского Кряжа трудно переоценить роль "дороги жизни" от селений Пёшского сельсовета до Мезени - более 300 км. Почти в каждой семье - снегоход "Буран", в колхозах -снегоходы и вездеходы. По Печоре проходит аналогичная зимняя дорога. Летом, кроме того, здесь регулярное сообщение по воде.

Продовольственное сообщение в селениях, даже самых отдалённых, - достаточное, всё необходимое есть по доступным ценам. Местное население занимается разнообразными промыслами, в частности, охотой, рыбалкой. Колхозы почти сплошь рыболовецкие. В оленеводстве задействовано не так много народа, в основном это ненцы и коми.

Оптимальное время для совершения лыжных путешествий в этих краях - март - апрель. Ледостав на реках - до начала и даже до середины мая.

Потенциально опасные участки (препятствия, явления) на маршруте

Как таковых опасных препятствий на маршруте и в районе нет. Здесь можно "забуриться" в лесу, потеряв таким образом темп, попасть в пургу, даже в лавину (на склонах возвышенностей и крутых берегах в тундре), провалиться в полынью или под тонкий речной лёд, при плохой видимости потерять ориентировку, быть сдутым ветром, в т.ч. и в неукреплённой палатке, сорваться со скалы или на жёстком насте при пересечении ущелий, тем более в условиях усталости или плохой видимости. Впрочем, подготовленным путешественникам все эти вещи известны, такие явления характерны практически для всех горных и северных районов.

Перечень наиболее интересных объектов (занятий) на маршруте

Маршрут был построен таким образом: на первом отрезке - по естественно напрашивающемуся пути по зимнику, на втором - с линейным пересечением Тимано-Печоры фактически напрямик, как раз по самым глухим и интересным местам.

Наиболее интересны побережье Белого и Баренцева морей, долины рр. Волонги, Белой и Бол. Светлой, Тиманский и Чайцынский Камни, оз. Урдюжское, р. Печора.

Из не охваченных ниткой нашего маршрута объектов интерес могут представлять Индигские озёра, р. Индига в нижнем течении, оз. Каменное, долина р. Сулы.

Занятиями на маршруте могут быть охота (куропатка, тетерев, гусь, лиса, олень, прочая живность) и рыбалка (сёмга, навага, корюшка и др.). На всё это нужно время, оснащение и необходимые условия.

Специального снаряжения для прохождения данного маршрута не требуется. Мы брали ледорубы, кошки, верёвку, страховочные системы, поскольку они необходимы в горах Полярного Урала, до которого мы планировали дойти за один заход.

Остальное снаряжение приводится ниже с пояснениями. Многие моменты "имеют корни" в прошлогоднем этапе экспедиции.

Карабин - для пристёжки саней к рюкзаку или поясу.

Лопата снеговая - каждому - самодельная (по разработке Е. Мосолова), размер 25х35 см, с отбортовкой, с жёстко сидящей деревянной рукоятью длиной 70 см. Эта лопата отлично зарекомендовала себя и для непосредственно копания, и для формирования снежных блоков, и для прочих дел.

Примусы "Шмель-4" - 2 шт. В течение месяца они работали отлично, затем стали засоряться. Делать капитальную прочистку у нас не было возможности.

Палатка прошлогодняя, "савинская". К сожалению (см. п. 6), Савин её не отремонтировал, поэтому у нас были проблемы с её постановкой, так, ставили её (из-за нестыковки дуг и рваных пазов) в течение получаса, выбросили недоделанный полог. В пургу это недопустимо! В сезоне 2002 г. всё будет доведено до ума.

Спальные мешки по-прежнему одноместные, но с возможностью стыковки (что и делали несколько раз). Внутренние - пуховые, "Таймыр -1200" производства фирмы "Синто", внешние - сентипоновые производства фирмы "ТИРО" (Казань).

Пила двуручная (у нас - суженная и укороченная) также незаменима в лесной зоне и при ночёвках в избах.

Лыжи пластиковые прыжковые Germina Aero (ГДР) детские (ширина 8.5 см, длина 190 см). Они без кантов и сильно б/у, но бесплатные. В условиях данного района они очень пригодились. От отдачи спасались импортной коричневой мазью, приготовленной Мосоловым. Вообще-то "Бескид" привычнее, но в оттепель с ними одно мучение.

Крепления: "Техническое описание" (здесь нет).

Палки. У Мосолова - горнолыжные типа "Москва", они выдерживают прекрасно второй экстремальный поход (а до того ещё больше обычных походов, в т.ч. и "пятёрок"); у Стёпочкина - стандартные старые дюралевые палки с самодельными металлическими кольцами, перекрестья у них - также металлические. Так соединения колец и палок, даже из толстой проволоки, ломались довольно часто на Тимане и после него. Такого не было в обычных походах.

Санинарты - как у Савина, он их и делал в Северодвинске. Нарты отличные, вместительные, хорошо скользят, но на пересечённой местности, особенно на подъёмах, с ними очень тяжело, тем более в сочетании с пластиковыми лыжами.

Котлы - 2 шт., по 3-4 л. Один - стандартный котёл, другой - кастрюля. Оба подходят и для костра, и для примуса.

Оргстекло (на розжиг) - заранее нарезалось на узкие одноразовые полоски.

Фонарь "динамический", с металлическими зубьями, служит Мосолову уже много лет.

Термос металлический 2 л - незаменим на перекусах и обедах. Один минус - транспортировать его надо в рюкзаке, завернув в пуховку, а то крышка примерзает к корпусу.

Ружьё "ИЖ-12" (двуствольное вертикальное) с набором самых разных патронов. Оружие необходимо в экспедициях, подобных нашей. Мосолов специально оформлял все разрешения, чтобы законно приобрести и перевозить оружие. Пусть в этом сезоне оно использовалось не так эффективно, в дальнейшем надеемся на лучшее. Надо "оформлять" мелкокалиберное нарезное, за счёт этого сильно выигрываешь в весе боеприпасов.

Навигатор "Скаут М" - подарок ЗАО "ПРИН" (Москва). Он рассчитан до -15*С, быстро "садится". В дальнейшем надо использовать либо литиевые батарейки, либо специальный прибор арктического (антарктического) типа.

Фотоаппарат "Коника" с литиевой батарейкой работал прекрасно (см. п.6). Но вот на участке Белушье - Волонга - изба Калинина по непонятным причинам произошла засветка половины плёнки.

Навигатор и "Коника" хранились очень аккуратно, в тепле (на груди и в рукавице в кармане анорака соответственно). "Смену" пришлось транспортировать в верхнем клапане рюкзака, и она очень быстро сломалась - от неосторожного удара или сотрясения.

Ремнабор и медаптечка стандартные. Много было витаминов. Ремнабор использовался часто, аптечка - мало. Даже обмороженные пальцы толком не перевязывали - не до того было.

Остальное мелкое снаряжение - обычное (спички, свечи, тросик костровый, ножи и т.д.). Подсвечник - оригинальный, удобный ("Спираль Мосолова").

Утром 21 марта (см. п.6) пришлось бросить санки-нарты, ледорубы, кошки, один примус, часть ремнабора и патронов, лишние "тряпки" и мелкие "железки", стеклоткань.

Пуховки "Alpina" - удовлетворительны, штаны сентипоновые - старые, но послужат ещё долго.

Все "свитеро- и рубашкозаменители" - прошлогодние от "Polartec". Шапки - также "Polartec", от фирмы "ТИРО".

Рукавицы меховые, суконные, перчатки двойные шерстяные. У Мосолова, кроме того, пуховые варежки. Перчатки быстро рвутся, их надо на этап не менее 4-5 пар, в деревнях их не купишь. Если бы было так, возможно, пальцы остались бы целы.

Обувь. У Мосолова - охотничьи ботинки на 2 размера больше с мехом внутри (обошлось, не намочил). У Стёпочкина - "Kelme-thermic" производства Уфы. Ботинки отличные, но испытания водой не выдержали, (см. п.6). В сезоне 2002 г. у нас будут кожаные отечественные ботинки по спецзаказу - уже сделаны одной фирмой в Казани и выкуплены.

Бахилы на основе галош с пришитой дорогой тканью от фирмы "ТИРО". Надо делать низ бахил на войлочно-резиновой основе, хоть и вручную. В настоящее время той же обувной фирмой изготавливается опытный образец.

Анорака и штаны - из капрона, старые. До "Хайпоры" не добрались из-за позднего финансирования. Оторочка меховая (чернобурка) - прошлогодняя.

Очки солнцезащитные нужны не каждый день, но крайне необходимы.

Рацион составлен из обычных продуктов, приобретённых в Архангельской области. Из дома ничего, кроме сухарей и спирта, не везли. Загружались в Архангельске - на неделю (до Неси), в Неси - до Волонги, (чуть подкупили продуктов в Белушьем), в Волонге - до Нарьян-Мара.

Раскладка следующая (в граммах на человека в день).

Сухари - 100 г
Печенье - 20 г
Крупы - 200 г (гречка, рис, "геркулес")
Вермишель - 40 г
Супы в пачках - 40 г
Колбаса полукопчёная - 100 г
Сало - 50 г
Масло сливочное - 50 г
Масло подсолнечное - 10 г
Молоко сухое - 20 г
Сахарный песок - 100 г
Конфеты - 30 г
Халва - 50 г
Сухофрукты (курага, изюм, чернослив) - 100 г
Чай, какао, кофе, соль - как обычно
Кубики бульонные - 5 г
Чеснок - 10 г
Лук - 10 г
Шоколад - 10 г
Спирт - 20 г
Всего - чуть менее 900 г.

В дополнение были рыба мороженная, мясо (оленина и куропатка). "Своя ноша не тянет!"

Если бы рацион был поменьше, для "туристов-отпускников", то до Печоры наверняка бы не дошли.

Стартовая нагрузка на самом длинном автономном отрезке (Волонга - Хонгурей) с учётом бензина (6 л), патронов и мешка рыбы (7 кг) составила где-то 45-50 кг на человека. Физическая подготовка позволяет нести такой груз, тем более используя нарты.

Стоимость проживания, питания, снаряжения, средств передвижения.

В целом смета расходов обширная, считаем, что нет смысла её приводить, тем более, что цены постоянно меняются (растут), да и большинство снаряжения старое, непонятно, как его стоимость учитывать.

Основной спонсор второго этапа экспедиции - комитет по физической культуре, спорту и туризму администрации г. Казани - около 30 тыс. руб. Помогли московское ЗАО "ПРИН", выделившее навигатор б/у стоимостью $ 160, и казанский предприниматель М.М. Кузьмин - МСМК по стендовой стрельбе, презентовавший ружьё и патроны.

Реальная "стоимость" одного человека в экспедиции подобного уровня, включая зарплату, страховку и средства связи должна быть, даже с учётом нашей российской жадности "верхов" и бедности "низов", не менее 100 тыс. руб.

Итоги, выводы и рекомендации по прохождению маршрута

Чётко, по плану пройден отрезок от Мезени до Волонги и очень тяжело, буквально на грани жизни и смерти, отрезок от Волонги до Печоры (с. Хонгурей). Мы не отклонились от стратегического плана экспедиции, несмотря ни на что.

Открыт новый прекрасный туристский район, и не где-нибудь, а в Европейской части России!

Значительное продвижение достигнуто в области совершенствования стратегии, тактики и организации подобных переходов.

Цена заплачена немалая: в Казани руководителю ампутировали по 1-2 фаланги на пяти пальцах рук.

Кроме спортивной, была проделана следующая работа:

фотосъёмка: сняты уникальные кадры доселе неизвестных труднодоступных уголков Севера;

снова проведены наблюдения по психологии, в т.ч. и "запредельных" состояний. Отзыв приводится в приложении;

имела место большая рекламно-популяризаторская работа, в частности, спортивного лыжного туризма;

составлено краткое географическое описание Северного Тимана и передано для публикации в журнал "National Geographic" (США); у нас в стране, к сожалению, это никому оказалось не нужно; текст приводится в приложении.

Берингов пролив не может быть достигнут к 2005 году, для выполнения задачи в более поздний срок необходимо увеличение количественного состава группы, пусть даже на отдельных отрезках.

Выбранный маршрут, несмотря на тяготы и лишения, считаем близким к оптимальному. На относительно простых участках Тимано-Печоры низкий темп движения объясняется утомлением и психологией (стрессом).

Необходимы аварийные средства связи (мобильный телефон дальнего действия). Снаряжение усовершенствуется постоянно, это процесс естественный, эволюционный.

Последующим группам можно рекомендовать следующие маршруты:

2-й к. сл.: Мезень - Несь - Ома - Снопа - Нижняя Пёша;

3-й к. сл.: 1) Мезень - берег Белого моря - Мгла - Несь - берег Чешской губы Баренцева моря - с. Белушье - с. Нижняя Пёша;

2) с. Нижняя Пёша - р. Безмошница - зимник - р. Сула - д. Коткино - с. Великовисочное - р. Печора - г. Нарьян-Мар.

4-й к. сл. - пройденный нами маршрут со стартом в Нижней Пёше через Волонгу до Хонгурея (Нарьян-Мара) или Волонга - берег моря (зимник) - с. Индига - оз. Хвостовое - р. Сред. Седейяха - с. Хонгурей - г. Нарьян-Мар;

5-й к. сл.: с. Нижняя Пёша - д. Белушье - д. Волонга - р. Белая - оз. Каменное - р. Индига - озёра Индигские - оз. Анутейто - р. Седуяха - с. Хонгурей - г. Нарьян-Мар;

6-й к. сл.: 1) г. Нарьян-Мар - с. Хонгурей - оз. Урдюжское - р. Белая - оз. Каменное - р. Индига - озёра Индигские - оз. Хвостовое - Малоземельская тундра - г. Нарьян-Мар;

2) с. Нижняя Пёша- д. Волонга - р. Великая - оз. Каменное - р. Индига - озёра Индигские - оз. Хвостовое - р. Харъяха - оз. Урдюжское - р. Щучья - хр. Косминский Камень - р. Сула - с. Нижняя Пёша.

Километраж всех предлагаемых маршрутов и, соответственно, продолжительность выше нормативных. Это связано с особенностями подъезда-отъезда, в частности, с частотой регулярных авиарейсов.

Для трансрегионального перехода по Заполярью на первом отрезке путь однозначен - по зимнику через посёлки, а далее могут быть варианты:

"Северный проход": д. Волонга - берег Баренцева моря - д. Великая - с. Индига - оз. Хвостовое - р. Печора - г. Нарьян-Мар;

"Южный проход", совпадающий с предложенной выше 2-м маршрутом 3-ей к. сл.

"Северный проход" более реален, но в случае его выбора из маршрута выпадает Тиманский Кряж.

"Южный проход" считаем облегчённым вариантом, не включающим ни Тиманского Кряжа в своей полноте, ни берега моря.

Им воспользовался в 2001 г. француз Жиль Элькем,, совершающий переход по всей Заполярной Евразии за три года. Он полностью на лыжах даже этот маршрут не прошел, дал сигнал SOS, но зато остался жив-здоров и двинулся от Нарьян-Мара дальше.